Фото: facebook.com/traumacoalition.ua
Полтора года назад Киев подписал меморандум с Israel Trauma Coalition – Израильской коалицией травмы. Это неправительственная ассоциация, состоящая из более чем 40 организаций, оказывающих помощь странам, пострадавшим от глобальных катастроф или военных действий.
Собственно меморадум был продолжением сотрудничества, активно начавшегося в 2022-м. За это время тренинги и курсы по оказанию первой психологической поддержки прошли работники спасательной службы, полицейские, психологи, пограничники, сотрудники «Укрзалізниці», «Укрпочты», столичного метрополитена… И, конечно, врачи — терапевты, педиатры, специалисты скорой помощи, травматологи, медсестры и медбраты. Они учились как новым приемам работы с «кризисными» пациентами, так и защите от самовыгорания из-за постоянного профессионального стресса.
Сейчас уникальная программа подходит к концу. Что это значит, Коротко про рассказал координатор учебного медицинского проекта Israel Trauma Coalition Игорь Мишунин. Также своими впечатлениями поделились столичные врачи.
«Мы охватили только первую линию»
Игорь Мишунин. Фото: facebook.com/igor.mishunin.5
– Игорь, известно, что ваша программа базируется в основном на немедикаментозных методах первой помощи, поэтому она имеет высокую оценку. Вы уже проделали все, что вы хотели выполнить в Украине?
– Нет, далеко не все. Потому я не говорю, что программа закрывается. Я говорю, что она ставится на паузу, пока мы будем искать новых доноров.
Israel Trauma Coalition работает в Украине с 2014 года. С началом российского полномасштабного вторжения наше присутствие было значительно расширено. Кроме того, коалиция формировала разные кризисные службы для временно перемещенных лиц в Европе. И все это за счет доноров, то есть бесплатно для украинцев.
Такова была наша принципиальная задача, такой она и остается. Но сейчас в связи с великой войной в Израиле часть доноров сместила свое внимание на более важные для них цели. Поэтому для Украины мы будем искать новые источники финансирования.
– И на что они будут направлены, если найдутся?
— Разворачивая работу в 2022 году, мы сначала ориентировались на то, чтобы обучением методов психологической помощи охватить больше населения — чтобы люди могли помогать себе и своим родным, пострадавшим из-за войны. Не очень быстро, но мы поняли, что широкая аудитория несет риски некорректного использования методик, поэтому решили сконцентрироваться на профессиональных группах.
Субсидируемая программа охватывала первую линию психоэмоциональной поддержки. По шкале времени это промежуток от события до появления острых стрессовых расстройств. Актуальными остаются вторая, третья, четвертая линии – наш опыт работы с посттравматическими стрессовыми расстройствами, с комплексом состояний, связанных с переживанием горя потери и многими другими роковыми воздействиями, с которыми сталкиваются люди на сегодняшний день.
Тренинг по повышению стрессоустойчивости с патрульной полицией Хмельницкой области. Фото: facebook.com/traumacoalition.ua
«Война не должна лишать возможности полноценно жить»
– В Украине есть признанные специалисты по психиатрии, стремительно развивается психология. Тем временем врачи говорят, что вы принесли им новое видение. Чего не было или чего не хватает?
– Я не говорю, что чего-то не было или не хватало. Речь идет скорее о базисе, на котором строится украинская система психологической помощи, а также социальной и медицинской. В Израиле доминирует салютогенный подход, сосредоточенный на здоровье, а не на болезни. Пациент рассматривается как выздоравливающий человек. Он может находиться в тяжелом, среднем, легком состоянии, но если находится в больнице или под контролем медика, то поправляется. И эта уверенность передается от врача к пациенту. В Украине система помощи строилась на патогенном подходе. Пациент – это больной человек, страдающий. У вас даже в больницах говорят: «больной, примите лекарство», «больной, зайдите в палату».
Да, у вас есть хорошие наработки. Но Израиль, к сожалению, находится в состоянии войны с начала своего существования. Это маленькая страна. Такая маленькая, что в армии служат все и почти все воюют. Это не выбор народа, это необходимость, обусловленная постоянными эскалациями. В рамках этого выстраивалась позиция национальной стойкости, резистентности. На выздоровлении, а не на болезни. Этому хотим научить и население Украины. Нам приятно, что люди так положительно откликаются.
— В каждой профессии есть определенная доля ревности: почему он должен меня учить, чем он лучше меня? Вам с таким не приходилось сталкиваться?
— Конечно, мы сталкивались с разными ситуациями. К примеру, человек говорит: мы уже два года воюем, при таких условиях работаем, все прошли, все знаем. Вопрос: «А за эти два года сколько раз вы обратились к психологу?» Ответ:» Ни разу – у меня на это время разве есть!» И снова вопрос: «А сколько раз были в отпуске, активно отдыхали, наряжались красиво, делали что-нибудь для себя?» — » О чем вы говорите у нас война!»
А мы говорим, что война не должна лишать возможности жить. Потому что с такими темпами самопожертвования вы перестаете быть объективным как по отношению к себе самому, так и к своим пациентам. Мы доносим до врачей, что не хотим учить лечить, делать искусственное дыхание, оперировать. Это их компетенция, это их профессиональная обязанность. Мы должны научить протоколам, где они могут помочь себе и своим близким, а также в коммуникациях с подчиненными, коллегами, с пациентами и родственниками пациентов, тоже находящихся в состоянии травмы.
При этом родственники – это особая тема. В состоянии такой травмы, чтобы уберечь близкого человека, они готовы пожертвовать всеми другими людьми. И врачи могут это неправильно понимать, расценить как эгоизм.
– В первой нашей предварительной беседе вы говорили, что готовили в Украине тренеров по своим методикам. Тренеры останутся?
– Да, мы оставляем после себя тренеров. Они есть в Киеве, Одессе, Хмельницком, Тернополе, Харькове. У нас такое представление, что эти специалисты смогут работать по протоколам, по которым мы их обучали. Чтобы мы, когда вернемся, могли сместить фокус на другую линию помощи, на другую более острую проблематику.
Обучение в муниципальной обороне. Фото: facebook.com/traumacoalition.ua
Отзывы украинских врачей
«Если бы курсы были платные, не задумываясь деньги отдала бы»
Врачи скорой помощи говорят, что наиболее ценный опыт, который они приобрели после курсов Israel Trauma Coalition, – это вывод человека из кризисного состояния без медикаментов благодаря специальным техникам.
– Мне курсы очень многое дали. В первую очередь, понимание, что ПТСР – это не только о военных. Люди, которые боятся воздушных тревог и звуков взрывов, тоже могут получить мощный стресс, — говорит Оксана Фесюк, врач 11-го отделения Центра экстренной медицинской помощи и медицины катастроф Киева. – Или ситуация, как была после попадания в «Охматдет». Женщина стоит, кричит, ее ребенка найти не могут, она никого и ничего не видит. Берешь за плечо и говоришь: я врач скорой, вы меня слышите? Пошагово переключаешь внимание на себя, чтобы отвлечь ее мысли от того, что ребенок, возможно, погиб. Даешь задание: пойдите принесите водички. Она переключается на элементарное действие и так выходит из ступора. А в будущем, когда все закончится хорошо, вероятно, избежит последствий этого стресса.
Оксана говорит, что лучше научилась понимать состояние военных, к которым приезжает на вызовы.
— Человек, который в отпуске или в состоянии реабилитации, вдруг снова оказывается мыслями на поле боя – либо стреляет, либо спасает кого-то. Есть понимание, как вывести его из того состояния, какие слова говорить, чтобы пациент не воспринял тебя как врага. А еще и родные – испуганные, растерянные. Спрашивают: может, его надо в психушку? Нет, не надо в психушку, надо сделать так и так… И ты уже становишься не врачом, а консультантом, как себя правильно вести. Очень жаль, что программа закрывается. Не только медики, но и простые граждане должны ее пройти, чтобы понять, что происходит с теми, кто пришел с войны.
Много пользы, по словам нашей собеседницы, дали просмотр видео о конкретных ситуациях и последующие разъяснения.
– Вот боец в состоянии ступора. Вот так его выводят. Ибо из-за такого состояния одного военного могут погибнуть другие. И тут же проводят параллели: вы сами можете упасть в такой ступор, если приедете на локацию, где произошел взрыв, и увидите, например, оторванную голову. Мы ко всему должны быть готовы, но подсознание может дать сбой, и коллеги должны знать последовательность действий.
Другое отношение после курсов у медиков скорой теперь и к раненым.
– Перевозишь парня, а у него ноги нет. И не знаешь, что сказать, такая жалость, такая боль! А смотреть с сожалением нельзя. Надо смотреть с благодарностью: ты выполнил свою миссию, ты защитил нас, ты был на своем месте. Еще раз очень жаль, что обучение прервалось. Если бы такие курсы открыли платные, не задумываясь отдала бы деньги.
У Израильской коалиции по работе с травмой есть программа реинтеграции ветеранов в рабочие коллективы. Фото: facebook.com/traumacoalition.ua
«Некоторые практики были реально новые»
— С израильскими практиками я познакомился летом 2022 года, когда ездил на неделю в Израиль на учебу, — вспоминает Игорь Дубинин, заведующий лечебно-диагностическим реабилитационным отделением КМП «Психиатрия» (в народе известна как больница им. Павлова. — Ред.) Это была программа известного центра травмы и стойкости NATAL. Было интересно, но мы взяли для себя где-то 40%. Тренинг от Коалиции травмы у нас в больнице длился три дня, очень насыщенные и эффективные.
Игорь Дубинин с благодарностью рассказывает о практических занятиях с Александром Гальчинским – кризисным психологом, майором Армии обороны Израиля.
– Сначала это было даже не обучение, а откровенный разговор, что и как у нас, что — у них. А потом переросло в профессиональный диалог: с какими поражениями ментального здоровья мы сталкиваемся, каковы последствия минно-взрывной травмы в первые 24 часа, что такое стресс на поле боя, что происходит с вышедшими из арены боевых действий, как восстановить психическое здоровье у парней, потерявших конечности. Работали по израильским протоколам и над суицидальными тенденциями.
Врач отмечает, что за годы АТО – ООС, за два с половиной года великой войны украинские психиатры наработали гораздо больше, чем коллеги из не воевавших стран.
— Но при этом специалисты по коалиции проводили такие практические моделирования типичных ситуаций, что мы многие могли взять. И взяли. Просто отработали эти техники друг на друге и уже сами чувствовали то, что могут ощущать военные. Некоторые практики для меня были реально новые, и они у нас теперь используются, – говорит Игорь Дубинин.
Тренинги не только для врачей и правоохранителей, но и для работников «Киевпастранса». Фото: facebook.com/traumacoalition.ua