Фото: Генштаб ВСУ
Число омбудсменов в Украине может возрасти. В ходе международной конференции «Ялтинские европейские стратегии» новый министр обороны Рустем Умеров выразил желание основать институт уполномоченного по правам человека в Министерстве обороны.
«Мы сосредоточимся на человеческих жизнях, мы сосредоточимся на наших людях. И именно поэтому мы, вероятно, введем новую должность, которая называется военный омбудсмен, он будет заниматься военными потребностями народа и наших воинов», — заявил глава ведомства.
Пользователи соцсетей отнеслись к инициативе с осторожностью, подозревая, что снова речь идет об излишнем использовании бюджетных средств. Ведь один в поле не воин, омбудсмену понадобится штат представителей, помощников, советников, секретарей.
В то же время украинцы признают, что с правами человека в армии далеко не все хорошо, и наши защитники часто сами нуждаются в защите. Сможет ли помочь этому новый чиновничий аппарат, kp.ua спросила у экспертов.
Обсуждали давно в узких кругах
Что касается должности военного омбудсмена, то это не ноу-хау Умерова. Такой институт существует во многих странах, в частности государствах НАТО, и выполняет роль общественного контроля над закрытой структурой.
— В наших узких экспертных кругах этот вопрос обсуждается уже давно, где-то с 2015 года, — говорит координатор правозащитной организации «Медийная инициатива по правам человека» Ольга Решетилова. – Заступая на службу, военнослужащие априори лишаются определенной части прав и свобод, которые имеют обычные граждане. Начиная со свободы передвижения и заканчивая свободой слова и возможности самовыражения. Поэтому они особенно уязвимая категория, требующая дополнительной защиты. Тем более сейчас, когда наша армия составляет 2 миллиона человек, когда идет война, а мы до сих пор не избавились от советского наследия «Я — начальник, ты — дурак».
Вот только, отмечает эксперт, изначально было не совсем так, как озвучил министр.
— Правительственный омбудсмен – это зависимая фигура. Я и мои единомышленники давно и последовательно выступаем за создание независимого парламентского военного правозащитного института. В 2019 году даже приблизились к ее созданию. Однако «Слуги народа», придя к власти, поспешили подать законопроект о создании ряда уполномоченных от Рады. Документ оказался «сырой», не учитывал многих существенных моментов и очень ожидаемо был забракован Конституционным судом.
Это звено фактически бездействовало, а сейчас руки не доходят
В настоящее время обеспечить независимый парламентско-общественный контроль невозможно, поскольку решение КС требует вносить изменения в Конституцию, а во время военного положения это запрещено.
– То, что предложил Умеров, уже неплохо, – отмечает Ольга Решетилова. – Он понимает, что проблема существует, и ищет пути решения. Но если введут омбудсмена в МОУ, то это будет их внутренняя история. За рамками останутся сотрудники СБУ, нацгвардейцы, полицейские боевые подразделения, пограничники. Деятельность уполномоченного от Минобороны на них не будет распространяться. Иначе неизбежны конфликты между МОУ и другими силовыми ведомствами.
Правозащитница напоминает, какое сопротивление ощущают все, кто становится на защиту военнослужащих.
– Руководство расценивает это как вмешательство во внутренние дела. А здесь связано все – и человеческие факторы, и коррупционные связи, о которых Генштаб предпочел бы не знать. Иногда лишняя огласка действительно может навредить ВСУ. Поэтому человек, который вступит в должность военного омбудсмена, должен действовать очень взвешенно, иметь большой опыт не только в юридических практиках, но прежде всего в медиации.
Мало кто знает, что представительство прав военных в Украине уже существует, и довольно давно. Только не как отдельное учреждение, а как ячейка в офисе Уполномоченного по правам человека. Однако это звено фактически не действовало, по крайней мере, не демонстрировало свою эффективность. Сейчас представитель уполномоченного по защите прав военных Александр Кононенко занимается военнопленными, пропавшими без вести, гражданскими заложниками. До проблем в действующей армии просто не доходят руки.
– Надо или создавать в Офисе уполномоченного две должности, или — новый отдел, организацию, на открытых началах – чтобы человек не назначался сверху, а избирался военными, гражданскими, общественными деятелями, — считает Ольга Решетилова. – По крайней мере, я благодарна Умерову за то, что он открыл эту дискуссию.
Месть командира
Адвокат Олег Веремиенко напоминает, что и сегодня в Украине достаточно структур, призванных защищать права и интересы военных.
– Но то, как они это делают, напоминает попытки исчерпать чашкой море. Вал нарушений просто колоссальный. Начиная с экономических – зарплат, премий, выплат по инвалидности, медицинских – нехватка доступа к качественной помощи и заканчивая личными отношениями командиров с рядовыми. Все это пытаются скрыть отписками, из десяти чиновников что-то делают от силы два. Создавать при Минобороны еще одно управление или отдел – это путь в никуда. Там все и так знают, что происходит.
Адвокат приводит реальный пример:
– Мой знакомый получил боевое ранение в колено. Его вывели за штат, но у парня был персональный конфликт с командиром, и тот переслал штабистам просьбу не направлять травмированного на лечение и реабилитацию в тыл. Полгода травмированный сидел в казарме, ковылял на одной ноге и костылях. А его еще и поселили на последнем этаже дома без лифта. И таких историй не одна, не десять, хотя контролирующих органов вроде бы хватает.
Юрист напоминает, что гражданский уполномоченный по правам человека имеет беспрепятственный доступ к парламенту, правительству, психбольницам, детдомам, другим различным учреждениям. Но не в воинские части.
— Вместо того чтобы тратить миллиарды на создание нового института, эти деньги следует направить на расширение штата парламентского омбудсмена, предоставить его представителям полномочия доступ и проверки условий пребывания военных в частях, госпиталях. Чтобы человека без конечностей не держали месяцами на кровати, пока придет та ВЛК. Чтобы он мог оперативно получить инвалидность, надлежащие выплаты и адаптироваться к гражданской жизни.
Так называемый правозащитный отдел или управление в министерстве, предсказывает адвокат, будет в один день так забросан письмами, что их физически не смогут прочесть.
— Ко мне часто обращаются ребята, спрашивают: что делать со вчерашними гражданскими, которые через дипломы получили офицерские должности и издеваются над рядовыми, пьют, как у себя дома, задирают юбки всем девушкам. Мы, говорят, жалобы пишем, а им не дают ходу. В лучшем случае переводят этого недовоенного в другую часть, потому что он кому-то друг или родственник. Надо не лишнюю должность в МОУ вводить, надо системные изменения. Должна быть военная юстиция. Пусть она будет закрытой, но контроль должен быть беспристрастным – неангажированным интересами ведомства.
Если будет один хороший чиновник, то что думать об остальных?
Многие волонтеры и юристы, которые сегодня специализируются на защите военных, затронули слова Умерова о праве воина «быть экипированным, иметь все необходимое для войны и выиграть войну». Решением этих вопросов, заявил министр, будет заниматься военный омбудсмен.
– Встречный вопрос – а чем тогда будет заниматься все министерство? Это оно должно обеспечивать армию так, чтобы она выиграла войну. У нас как только проблема, провальное направление, обязательно надо назначать омбудсмена. Пишите ему – это ваш громоотвод, — иронизирует бывший военный прокурор, а ныне адвокат Олег Леонтьев. – А давайте откроем положение о Министерстве обороны. Вот зоны ответственности, вот должностные обязанности. Не нужно омбудсмена, нужно, чтобы каждый выполнял свою работу качественно. Запрос на наведение порядка есть – пожалуйста, приводите в соответствие со своими служебными обязанностями! Ибо если мы назначим одного хорошего чиновника, который будет защищать права, то что нужно думать об остальных работниках министерства?
Эксперт напоминает, что для жалоб на нарушение прав в Минобороны работает «горячая линия» (080-050-04-42). Вполне достаточно, чтобы иметь представление о том, где и кому нужна помощь для восстановления справедливости.
– Только львиная доля звонков вылетает в трубу. Либо игнорируют обращение, либо приказывают писать письма. А затем эти письма спускают в воинскую часть на рассмотрение того же, кто допустил нарушение прав.
Грустно будет, когда по такой же схеме заработает военный омбудсмен.